Читаю. Бернард Шоу. Профессия миссис Уоррен

Неспешное скучноватое начало и – очень активное, эмоциональное завершение пьесы. Я бы даже сказала, что  в последнем диалоге миссис и мисс Уоррен – вся соль пьесы Бернарда Шоу. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы очень скоро понять, что вся пикантность истории сконцентрирована в тайне миссис Уоррен, которую хранят все, – даже те, кто знаком лишь с "надводной" её частью.

Содержание пьесы можно было бы обозначить как конфликт поколений. Но, пожалуй, это будет не совсем правильно. Скорее, это конфликт юношеского максимализма и горького жизненного опыта. Как говорит миссис Уоррен: "Я пробовала честно работать – и мной помыкали, как тряпкой… "  И как итог – желание жить по-другому, что миссис Уоррен с успехом и воплощает. Теперь она содержит несколько домов терпимости, хорошо на этом зарабатывает, и на эти деньги даёт хорошее образование своей дочери Виви. При этом имя отца Виви покрыто не меньшей тайной, чем и сама профессия миссис Уоррен.

Но, как всегда, находится добрый человек, который расставляет все точки над "и": теперь дочери доподлинно известно, чем занимается её мать, и на какие деньги сама Виви получила прекрасное образование.
В последней сцене разговора матери и дочери может показаться, что Виви гневается именно на то, чем занимается её мать, и на грязные деньги, которые пошли на её обучение. Она, можно сказать, отказывается от своей матери, оставляя её в одиночестве доживать свой век.

Но Виви не такая ханжа, как кажется на первый взгляд. После её горячих слов: "Если бы я была на вашем месте, я, может быть, делала бы то же, что и вы; только не стала бы жить одной жизнью, а верить в другую" всё становится более понятным. Молодую девушку приводит в ужас именно лицемерие и притворство, в которых существует миссис Уоррен и её окружение. Виви ещё способна понять, почему бедная (в буквальном смысле) девушка встала на эту сомнительную по моральным законам стезю. Но абсолютно не может понять, почему уже состоятельная женщина продолжает заниматься этим грязным бизнесом. Хорошо, пусть даже ты занимаешься таким делом, о котором в "приличном" обществе говорить не принято, но так имей мужество "держать лицо", не лгать и не изворачиваться,  а быть честной, прежде всего, перед самой собой. Ложь и лицемерие – именно этот шлейф для Виви просто невыносим: для неё не существует полутонов, есть только белое и чёрное. 

И вроде бы проскальзывает в тебе мысль, что с возрастом в девочке произойдёт переоценка ценностей, она смягчится и простит матери её двойную жизнь, но дальнейшие решительные поступки дочери миссис Уоррен ставят жирный крест на этих мыслях. Уже сейчас, в том возрасте, когда хочется брать от жизни всё и блистать в обществе, Виви отказывается от грязных денег матери и " корпит над работой с утра до ночи ради хлеба и двух дешевых платьев в год". И её выбор однозначен: " Я пойду своей дорогой, у меня будет свое дело и свои друзья. А у вас своя дорога".

Все остальные действующие лица – лишь фон, на котором и происходит драма расставания миссис Уоррен и её дочери. И  мне, пожалуй, из всех персонажей был интересен только Фрэнк, и то лишь потому, что он – полная противоположность Виви: весел, беззаботен, идёт по жизни, надеясь не на себя, а на какой-нибудь подарок судьбы. Не осуждает, но и сам особо на морали не зацикливается; ему проще всё свести к шутке. В своих разочарованиях он лёгок, принимая решения быстро и без лишнего пафоса. И даже в своём любовном прагматизме в отношении Виви он предельно честен. И, если об отношениях Виви – миссис Уоррен можно говорить с оттенком трагизма в голосе, то общение Фрэнка с отцом–пастором – откровенно комичны.

Не могу сказать, что я презираю миссис Уоррен и восхищаюсь Виви. Сейчас не могу. Будь я в возрасте Виви, мой максимализм зашкаливал бы столь же сильно, как и у самой героини, ибо максимализм и острая потребность не жить во лжи и неправедно – это я и есть в своём далёком прошлом, когда только начинала взрослую жизнь. Я не сильно изменилась к сегодняшнему дню, но на вопрос о том, обрекла бы я свою мать на одинокую старость, будь она подобием миссис Уоррен, я – сегодняшняя – сказала бы твёрдое "нет": не судите, да не судимы будете…  Думаю, этот вопрос остаётся открытым, и каждый решает его для себя сам.

P.S. Ироническая ремарка. Всё время ждала, когда же выстрелит ружьё Фрэнка, о котором вскользь было упомянуто во втором действии. Почему ждала? А помните: " Если в начале пьесы на стене висит ружье, то (к концу пьесы) оно должно выстрелить".